Skip to main content

В. А. РОМОДИН Великий ученый Средней Азии ИБН-СИНА (АВИЦЕННА) (980-1037). – М.: 1952 (выдержки)

Основное земледельческое население Средней Азии составляли в начале средневековья предки таджиков (бактрийцы, согдийцы и родственные им племена и народности), узбеков, туркмен, каракалпаков (согдийцы, хорезмийцы и тюркоязычпые племена и народности, жившие в районах Ташкента и Ферганы). С. 4

 

Слабость государства Саманидов с очевидностью прояви­лась в связи с событиями, происходившими в годы детства Ибн-Сины. В 992 году войска Караханидов, династии, правившей в Восточном Туркестане и в Семиречье (в их государстве господствующее положение занимала знать кочевых тюркоязычных племен), вторглись в центральные области государ­ства Саманидов и на время захватили Бухару. С. 8.

 

Дома, в семье, юный Ибн-Сина воспитывался в иной, отличной от школьной обстановке. Его отец был близок к представителям еретического учения карматов (исмаилитов).

В ереси карматов того времени можно отметить две струи. В период раннего средневековья эта идеология служила -рели­гиозной оболочкой выступлений крестьян и ремесленников против эксплуататоров. С другой стороны, ересь карматов использовали представители старой патриархально-рабовла­дельческой знати, ущемленной выдвижением новых феодалов и чиновников и недовольной централизованной системой сбора налогов. С. 10.

 

Қарматы противопоставляли местные исторические и культурные традиции исламу, навязанному народам Средней Азии арабскими завоевателями. Часть карматов склонялась к своеобразному рационализму, связанному, однако, с мистикой.

В своей борьбе, в полемике с ортодоксальным исламом они стремились опереться на древнегреческую философию. При этом карматы доходили до того, что объявляли древнегреческих мыслителей «святыми», приравнивая их к основоположникам религиозных толков в исламе и приписывали древним философам «божественную сущность».

Ибн-Сина рассказывает в своей автобиографии, что его огец и брат разделяли воззрения исмаилитов. Иногда, гово­рит он, отец начинал беседовать с братом о душе и разуме, рассуждая в духе учения исмаилитов. Хусейн внимательно слушал эти беседы и вдумывался в их смысл. Будущий ученый с жадностью впитывал в себя мысли и доводы, противо­речившие многому из того, чему его учили в школе. В его не­обычайно сильной памяти запечатлевались положения, к ко­торым он, однако, сумел, несмотря на свою молодость, отнес­тись критически, без слепого доверия к авторитету, пусть то был даже авторитет родного отца. Как ни старались отец и брат сделать Хусейна приверженцем учения карматов, это им не удавалось.

Отец говорил со своими сыновьями не только о религии, но также и о философии, геометрии, об индийском счете (т. е. десятичной системе цифр).

Ибн-Сина не стал сектантом, мистиком-карматом, но на всю жизнь сохранил глубокое уважение к древнегреческой философии, первые сведения о которой он получил в религиозно-философском освещении карматов. С. 11.

 

Ибн-Сииу уже в то время многие считали опасным вольнодумцем и еретиком, к карматам он был близок со времени детства. А султан Махмуд Газнийский, называвший Хорезм «притоном карматства», после дипломати­ческой и военной подготовки сумел завоевать его (в июле 1017 года). Бируни и некоторые другие ученые попали после этого в Газну, где жили при дворе Махмуда. Но Ибн-Сины уже задолго до этого времени в Хорезме не было. С. 16.

 

Юбилей великого таджикского ученого Ибн-Сины, отмечаемый во всем мире всем прогрессивным человечеством, всеми друзьями науки и культуры, способствует утверждению этой истины в сердцах миллионов честных людей и служит делу укрепления мира и взаимопонимания между народами. С. 39.

 

Add new comment

Plain text

  • No HTML tags allowed.
  • Lines and paragraphs break automatically.
  • Web page addresses and email addresses turn into links automatically.
3123123